Президентом и Сибирью уполномоченный

Быть таковым непросто на всем пространстве России. Пересев же в это кресло из губернаторского в своем собственном регионе — труднее вдвойне. Об этом, в том числе, удалось поговорить на встрече руководства ИД «Сибирское слово» с полномочным представителем президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе Виктором Толоконским

Сибирь большая, а отступать некуда

— Виктор Александрович, как видится не со стороны, проблемы и возможности Сибири соответствуют масштабам региона и почти уравновешены. Остается только предположить, как сложно быть полпредом и в регионе, и в обратном порядке — на президентском уровне.

— Прежде всего, не стоит исходить из того, что мы — огромный регион и уже только поэтому заслуживаем большего внимания. Я бывал в регионах центральной России и хорошо понимаю, как нужно внимание государства там, как важен инвестиционный процесс и на Дальнем востоке, и на Урале, и на юге России. Но то, что мы можем получать в Сибири больший эффект от государственных вложений за счет природных богатств, накопленного интеллектуального, кадрового и промышленного потенциала, за счет интеграционных процессов, интересной геополитической перспективы (близость к растущим экономикам Китая, Юго-Восточной Азии, Монголии), — очевидно. Справедливости ради, мы и сегодня имеем немало. Чего стоит только наш атомный комплекс! Северск, группа предприятий Новосибирска, в том числе один из двух заводов в России по производству топ-лива для атомных электростанций, мощный комплекс в Красноярском крае, добыча урана в Забайкалье, обогатительный завод в Ангарске — колоссальный современный завод-автомат с высокой культурой производства. И все это — Сибирь. С высокотехнологичными производствами, высоким уровнем подготовки кадров.

— Однако довелось слышать от одного из зарубежных бизнесменов, что из-за территориальной отдаленности, суровых климатических условий необходимый сегодня для роста экономики выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью — дорогое для нас удовольствие. Если это мнение справедливо, то, возможно, имеет смысл рассмотреть запасные варианты продвижения к большему и лучшему?

— Конечно, не справедливо. Просто есть некоторые отрасли экономики, сферы производства, в том числе и с высокой добавленной стоимостью, которые очень сильно, на мой взгляд, зависят от концентрации спроса. Им выгоднее расположиться в месте проживания 20—30 млн человек — экономических субъектов-потребителей, чем на просторах Сибири с весьма небольшой концентрацией населения. Во всем остальном мы ничем здесь не отличаемся. Более того, производство любой продукции в атомном комплексе — та самая высокая добавленная стоимость и есть. И перенести все это куда-либо не так просто. Мы имеем также производство авиационной техники — безусловно, не сырьевое, с очень высокой добавленной стоимостью. Понятно, что мы немного отстали в глубокой переработке нефти и газа, длительное время находясь в переходном периоде от централизованного государственного регулирования к полноценному рыночному инвестированию, который, кстати, так до конца и не сформировался. Зачем экспортировать нефть и газ в виде бензина или дизельного топлива, когда можно переработать это сырье в продукт с очень высокой добавленной стоимостью, когда можно развить целые комплексы — газохимию, нефтехимию? Конечно, таких производств и во всей России очень мало. Но за ними будущее. Тем более что у нас есть и гелий, и гелиевые производства. Поэтому разговоры о том, что заниматься этим в Сибири невыгодно, я бы назвал ошибочными. И большинство инвесторов это хорошо понимают. К примеру, мы еще даже не начали строить железную дорогу в Туву, а уже оплачены лицензии на огромные объемы добычи там угля. Просто экономика еще не настолько сильна, чтобы так масштабно осуществлять инвестиционные процессы. А ведь выгоднее перерабатывать газ здесь, не гонять эшелоны угля, а производить и экспортировать электроэнергию или какие-то энергоемкие промышленные продукты, базирующиеся на большом потреблении электроэнергии. Поэтому это скорее проблема развития очень многих отраслей экономики России, многих регионов.

Я также против того, чтобы мы вывозили непереработанную сельхозпродукцию. В Сибири ряд регионов являются региональными экспортерами зерна, молока, молочной и мясной продукции. Однако выгоднее то же зерно не вывозить, а перерабатывать. И не в муку, конечно, — здесь разница небольшая. А вот если делать сухую клейковину, специфически модифицированные крахмалы, много ценных пищевых добавок, где из единицы сырьевого ресурса можно получить 10 единиц готового продукта, то есть на порядок увеличить добавленную стоимость, — вот это будут перспективные проекты. Когда-то нам было достаточно только свинокомплекса, мы его построили в пригороде Новосибирска. И это на тот момент было нормально. Сейчас нам понадобился мощный завод по глубокой переработке свинины, и мы уже возим эту продукцию и в Москву, и другие мегаполисы, поскольку она действительно высокого качества, высокой добавленной стоимости. Я убежден, что на производство именно такой продукции ориентированы и наши особые экономические зоны. Прежде всего, это наукоемкие производства. Все они базируются на интеллектуальном продукте, а это всегда очень высокая ценность. А производя больше добавленной стоимости у себя, мы тут же снижаем негативные последствия транспортной удаленности.

— И все же, что бы Вы отнесли к своим первоочередным задачам полномочного представителя Сибири в высших эшелонах власти?

— Осуществляя долгосрочную стратегию развития страны, на каком-то этапе нам придется обсуждать с правительством России, рядом профильных министерств некоторые вопросы системных льгот и преференций для развития регионов России. Если сейчас стратегия содержит механизмы прямого инвестирования, использования различных институтов развития как мобилизующие инвестиции инструменты, то все-таки для ряда регионов Сибири требуется более мощный импульс развития. К Сибири нельзя подходить с одними и теми же мерками: потенциал Томской, Омской областей, Кузбасса отличается от потенциала Тувы, Забайкалья, и здесь нужны дифференцированные подходы, в том чис-ле институционального характера. С тем, чтобы мы могли на какой-то территории, по определенным программам предостав-лять налоговые льготы, режим специальных субсидий, компенсаций. То есть здесь должен действовать весь набор механизмов — от прямых государственных инвестиций, от государственно-частного партнерства до создания более благоприятных институциональных условий. Конечно, для регионов как с большим, так и сдержанным внутренним потенциалом требуется энергичная, профессиональная работа региональной власти, поскольку любые инвестиционные программы требуют очень больших усилий в своей реализации.

В России недостаточно инвестиционного ресурса вообще. Внутренние источники инвестирования очень зависят от экономики — насколько есть прибыль как источник раз-вития. А у нас рентабельность производства во многих отраслях остается пока невысокой. Масштаб концентрации этой прибыли также недостаточен. У нас еще слаб второй большой традиционный источник инвестиций — накопления населения, доходы которого остаются очень низкими. И здесь также не формируется большой источник длинных денег. Вклады в банки увеличиваются, но такими темпами, какие не отвечают потребностям инвестиционного процесса. Население заинтересовано получить быстрый банковский депозит или скопить на сезонные нужды. Тем более что большая часть включена в ипотечные процессы, процессы бизнес-кредитов, индивидуального предпринимательства, где тоже требуются определенные накопления. Поэтому конкуренция за инвестиции очень высока. Это означает, что Сибирь в целом и каждый сибирский регион в отдельности должны выстраивать очень эффективную политику, чтобы выиграть у других регионов с более благоприятными климатическими и географическими условиями.

— Как известно, в основе политики развития Сибири — новые инвестиционные проекты. Будет ли участвовать в этой работе выс-ший экономический совет округа?

— В настоящий момент мы на грани принятия решения об обновлении института консультативных экспертных советов при полномочном представителе. Планируем вести эту работу системно и конкретно, для того чтобы на основе мнений ведущих ученых и экспертов я как полпред мог формировать предложения на федеральный уровень и субъектам Федерации, будут функционировать несколько консультативных экспертных советов, содействующих повышению эффективности политики в тех или иных сферах. Эти советы будут работать в постоянном режиме. Возможно, по тем направлениям, где потребуется более интенсивная работа, будет образован президиум совета экспертов по всем приоритетным направлениям. Второй формой, вероятнее всего, станут постоянно действующие рабочие группы. То есть если экспертно-консультативный совет будет работать в постоянном режиме над совершенствованием всех форм государственного управления, всей политики, то рабочие группы и комиссии должны выйти на конкретную программу. Например, сейчас в режиме рабочей группы мы работаем над развитием программы авиационного сообщения между регионами сибирского округа. А вот для сопровождения реализации стратегии Сибири нужен экспертно-консультативный совет, который постоянно должен обновлять стратегию, рассматривать инвестиционные проекты, концентрировать внимание на межрегиональных интеграционных проектах. Сейчас действует совет при полномочном представителе, куда входят руководители всех 12 органов власти субъектов Федерации, руководители ряда федеральных органов и структур. Кроме этого, достаточно большое количество действующих координационных советов под эгидой «Сибирского соглашения». Их деятельность, с одной стороны, тоже направлена на то, чтобы сформировать предложения или идеи для сфер государственной политики управления, с другой, координационные советы «Сибирского соглашения» — достаточно эффективный механизм обмена, совершенствования административного опыта. Вот такая система будет построена в самом скором времени.

— Эти преобразования коснутся и научной сферы?

— Я думаю, вряд ли мы сможем создать научный коллектив сильнее, например, чем Институт экономики СО РАН. Как и некий комплексный научный совет, который был бы сопоставим с Сибирским отделением академии наук. И, наконец, я не думаю, что в задачи аппарата полномочного представителя входит отработка каких-то новых технологий — управленческих или технологических. Для этого есть научные центры и коллективы, есть экспертные объединения. Я думаю, мы должны обладать доступными, простыми, недорогими инструментами, позволяющими оперативно содействовать росту качества управ-ления каждым из регионов Сибири. Поэтому здесь сложных конфигураций быть не должно. Все должно быть просто, функционально и очень эффективно.

Выигрывает — команда, проигрывает — вратарь

— Однако роль полпреда в этом процессе неоднозначна…

— Разумеется. Я одновременно представ-ляю интересы и центра, и регионов. Этот процесс бывает противоречивым, сложным. Но в том и заключается искусство управления: найти оптимальное сочетание интересов, возможность разрешения противоречий. Мы не должны работать изолированно от регионов, от правительства России, мы — некий мостик, соединяющий регионы округа и федеральный центр по всем направлениям: политики, экономики, управления, социальных проектов. Поэтому мы не просто лоббируем интересы Сибири в центре. Мы точно так же стараемся укрепить позиции федеральных программ в регионе. Показательный пример: когда проводили совещание в Министерстве регионального раз-вития по строительству дороги Курагино — Кызыл, каждое ведомство высказало свое видение связанных с этим проблем. На начальном этапе частных вопросов всегда много: какова должна быть схема формирования акционерного общества, как должны входить в проект федеральные бюд-жетные средства — а это почти 50 млрд руб. — и прочее. Я же постарался сконцентрировать внимание на главном — понимании особой важности фактора времени и привлекательности проекта для инвестора. Без быстрого строительства и ввода в эксплуатацию этой дороги серьезных прибавок в экономику Сибири, а значит и комплексного ее развития, ожидать не стоит. Однако построить эту дорогу государству в одиночку будет крайне сложно. Необходимы частные инвестиции в суммарном объеме 80 млрд рублей. Это очень серьезные деньги, поэтому государство должно создать условия для их привлечения. Ведь это вопрос не строительства бизнес-центра, это вопрос будущего экономики Сибири.

— Вы испытываете личные трудности во взаимодействии с коллегами — губернаторами? Удается ли соблюсти принципы работы полпреда и сохранить прежние партнерские отношения с ними?

— Наверное, еще преждевременно говорить о системе отношений. Это видоизменяется. Однако я не просто каждодневно взаимодействую с ними по телефону или встречаюсь в Москве. Я проехал все 12 субъектов Российской Федерации Сибирского федерального округа, заглянул во все «изнутри» — в те процессы, которые не ощущаются, как говорится, в первом приближении. И я очень благодарен руководителям регионов за понимание: я могу открыто сказать им о неиспользованных резервах, неэффективном управлении, что-то предложить. Мне легко это делать, поскольку коллеги знают: я слышу их, понимаю их трудности, не подхожу формально ни к своим, ни к их обязанностям, стараюсь поддержать их и помочь им. Возможно, кому-то из них не всегда бывает комфортно — это ведь большие руководители, которым советовать непросто. Но пока с такими проблемами я не сталкивался. Нам удается находить взаимопонимание. А обращаюсь я к ним часто. К этому тоже придется привыкать, поскольку это еще один нюанс политики. В силу своего опыта, осведомленности я могу предвидеть нечто ситуативное и предостеречь коллег.

— Что Вы считаете чрезвычайно важным сегодня на их «командном» уровне?

— Волевые решения. Чтобы бизнес-элита, институты гражданского общества, депутатский корпус были объединены общими задачами, идеями развития региона. Всегда, в любом регионе, проекте возможен конфликт интересов. Но главное — понимание: здесь я живу, работаю, здесь будут жить мои дети и внуки. И невозможно сегодня эффективно решать задачи социального, экономического развития, если нет этого ощущения, нравственного стержня, формирующегося в отношениях между людьми для той большой работы. Нельзя к тем сложным проблемам, которые мы сейчас имеем, подходить только с управленческих позиций, с технократическими инструментами. Здесь нужен порыв, нужна идеология.

— В своих поездках, как было сказано, Вы пристально присмотрелись к Большой Сибири, Вы можете предположить, что посетил бы в первую очередь президент страны с внезапной инспекцией, будь у него такая возможность?

— Думаю, что глава государства побывал в Сибири практически везде и хорошо знает особенности региона, его жизни. Наверное, в такой ситуации можно посмотреть все, что может вызвать интерес. Могу твердо сказать за Новосибирскую область — мы никогда не планировали показухи. Стиль работы и Владимира Путина, и Дмитрия Медведева — точно выбирать целевые задачи для поездки. Руководители страны, как правило, приезжают в регионы, чтобы обсудить конкретную проб-лему — развитие науки, технопарка, стратегию развития Сибири.

Надо работать так, чтобы ничего не опасаться. Во власти должно быть нечто, что мы закладываем на длительную перспективу — на период, когда, наверняка, уже не придется ни за что отвечать, но тем не менее… В этом тоже показатель качества управления и степени мудрости, если хотите, власти — откликаться не столько и не только на сегодняшние проблемы. Сейчас мы многое получаем как результат труда наших предшественников десяти-двадцати лет назад. И мы так же должны сегодня закладывать некоторые базовые условия развития дальнейших поколений.

— Что Вы относите к этому прежде всего?

— То, что сейчас необходимо человеку более всего для удовлетворения его потребностей. Если прежде это были детский сад, школа, магазин, то теперь нечто большее. Магазин появится сегодня и без нас, а вот стадион, спортивные площадки надо серьезно планировать. Оздоровительные учреждения занимают и будут занимать все большее место в потребностях человека. Конечно, после того, как он будет обеспечен жильем. Но я убежден, что формирование нового жилищного фонда не может быть осуществлено исключительно по-рыночному. В этом процессе долж-но участвовать государство хотя бы определенными стимулами. Я против того, чтобы вернуться к прежнему опыту: организовывать очереди на жилье. Но я за то, чтобы у граждан, особенно молодых, была возможность воспользоваться государственными субсидиями и длительными, мягкими кредитами. За то, чтобы достаточно серьезная доля жилищного фонда формировалась как жилье служебное, чтобы молодые специалисты мог-ли смело приезжать и в малые города, и в сельскую местность, получать там хорошее, благоустроенное жилье. Я за то, чтобы жилье строилось в целях аренды. Убежден и в том, что непродуктивно рассматривать государство как базового инвестора, потому что никаких бюджетов не хватит, чтобы закрыть все потребности в жилье только за государственные деньги. Но если государство привлечет к этому бизнес конкретными гарантиями доходности на его вложения, скажем, 12—13 процентами годовых, тогда за те же деньги можно будет выстроить уже 10 домов. И если к этому добавить партнерскую заинтересованность в этом строительстве конкретных компаний, технопарков, университетов, то можно осилить уже 30 домов. Это, кстати, другие управленческие подходы. Но пока они еще совершенно не развиты. Поэтому в этом направлении я вижу перед собой немало задач.

— Какие из них касаются конкретно Новосибирской области?

— Конечно же, для меня очень важно, чтобы наш регион постоянно укреп-лял свои особые инфраструктурные позиции и преимущества. Я помню свой первый разговор тогда еще с исполняющим обязанности президента В. В.Путиным в феврале 2000 года. Он пригласил меня на короткую встречу на совещании в Иркутске — скорее, знакомство, поскольку я только в январе приступил к работе губернатора. У меня не было особого времени подготовиться, но я должен был как губернатор обозначить какие-то проекты для поддержки. Я назвал три: строительство второй полосы аэропорта Толмачево (хотя первая была загружена тогда на 5—7 процентов), строительство северной объездной дороги с мостом через Обь и реконструкцию оперного театра. Он спросил меня тогда, уверен ли я в приоритетности этих проектов? Возможно, «сработало» мышление недавнего мэра? Я объяснил свой выбор: большинство наших проблем такие же, как у всех, но названные направления принципиально важны для будущего. Новосибирск обязан своей силой географическому положению, и даже при неполной в тот момент загрузке одной полосы настанет время, когда ее придется просто-напросто ремонтировать. В пользу очевидной необходимости развития автомобильных транспортных потоков резонов даже не потребовалось. Что же касается Новосибирского оперного — это символ Новосибирска. И если люди увидят, что в трудное время государство вкладывает ресурсы в культурные ценности, они испытают подъем. Путин согласился с этими доводами, хотя суммарно названные проекты потребовали десятки миллиардов.

— А какие направления Вы назвали бы приоритетными теперь?

— Сейчас мне очень хочется более мощного внимания нашим ученым, мощных государственных заказов для них. Я убежден, что научные центры, исследовательская, инновационная функции Новоси-бирска — главная движущая сила этого раз-вития и роста. Убежден, что надо более масштабно использовать географическое положение и усилить функцию транспортного мультимодального центра, создав здесь всю инфраструктуру ресурсного обеспечения и самой Большой Сибири, и «ворот» для Китая. Чем больше здесь будет концентрироваться ресурсов, тем сильнее мы будем по многим направлениям. Потому что к такой концентрации материальных ресурсов, логистических услуг тянутся все — и банковский капитал, и различные сервисные компании, и страховой бизнес, и многое другое. Конечно, очень хочу, чтобы наша среда обитания стала совершенной. Побывав во многих регионах и увидев все богатство Сибири, я еще раз укрепился в позиции, что мы долж-ны быть здесь более эффективными. Несмотря на то, что я родился, живу и работаю на территории Большой Сибири, я

никогда ранее так полно, так объемно не чувствовал ее мощи и потенциала.

Хочу, чтобы в нашем регионе использовались новые подходы в сфере управления, общественного взаимодействия — чтобы здесь свободно чувствовали себя все институты гражданского общества, ощущался высокий уровень доверия населения к власти. Признаюсь, мне трудно порой изжить в себе губернатора — где-то «наступаю» себе на горло, отхожу, чтобы не мешать самостоятельности принятия решений, но теперь более болезненно переживаю ошибки, неправильные решения, обостренную реакцию людей на действия власти. Конечно, принимая предложение президента о новом на-

значении, я понимал, что нужно многое изменить, чтобы обеспечить более эффективное взаимодействие субъектов Федерации и поддержку ими федеральных структур. Потому что как губернатор чувствовал этот вакуум, когда не на что или не на кого опереться. И я постараюсь сделать все, чтобы преодолеть это и чтобы меня воспринимали как союзника, как человека, не контролирующего, не надзирающего, а эффективно помогающего и поддерживающего. Чтобы у коллег было желание воспользоваться этой поддержкой.

— Искренне желаем Вам успеха и в этом большом, и во многом другом, менее глобальном и повседневном!